Правильно ли делает правительство помогая банкам пенсионными накоплениями казахстанцев? Каким будет курс тенге до конца года? Какая судьба уготована обменникам? На эти и другие, волнующие казахстанцев вопросы NUR.KZ ответил известный экономист Петр Своик.Ваши прогнозы по изменению курса тенге до конца текущего года?
В кои-то веки я могу основать свой прогноз на официальной позиции правительства. Только что Министерство национальной экономики определилось с курсом тенге, закладываемым в бюджет 2016 года, заодно с 2017 и 2018 годами – это 300 к доллару. Понятно, что на три года вперед не угадаешь, но то, что курс не только до Нового года, но и дальше будет держаться вокруг трехсот, можно прогнозировать уверенно.
В экономическом смысле потому, что ослабление тенге со 185 до 300 было явно с перебором. Теперь, по мере подтягивания всех цен на рынке к подорожавшему доллару и, соответственно, по мере понижения покупательной способности населения и всей не сырьевой экономики, будет снижаться спрос на валюту со стороны импортеров. И поэтому тенге все более будет находится под давлением вовсе не в сторону дальнейшего ослабления, а, наоборот, укрепления.
А еще важнее политический фактор. После февральской 2014 года «корректировки» курса национальной валюты за дальнейшим поддержанием этого курса проглядывало приближение какого-то важного политического события. Что и произошло в виде досрочных президентских перевыборов. Теперь тенге не просто откорректировали, а буквально «грохнули», и за этим тоже проглядывает важное политическое изменение – поважнее, по всей видимости, чем просто досрочные парламентские перевыборы. Но совсем скоро это ожидать вряд ли стоит — – слишком много пока всяческих неопределенностей.
Какова судьба обменников в Казахстане в будущем при плавающем курсе тенге?
Доллар есть такая же казахская национальная валюта, как и тенге, поскольку в нем осуществляется вся внешнеэкономическая деятельность Казахстана. Соответственно, как внешняя экономика является определяющей для внутренней, так и доллар скрепляет-пронизывает тенговое пространство, являясь и в нем базовой валютой. Причем не только и не столько в официальных операциях, сколько на сером и черном рынках. Чему – старшинству доллара – более всего способствует «плавание» тенге относительно стоимости «старшего брата».
В любом случае – необходимость наличия обменников обеих казахских валют во всех важных торговых точках и просто на городских перекрестках не отменяема. А уже как она осуществляется – это вторично. Конечно, Национальный банк и правительство могут попытаться запретить деятельность обменников не при банках, штрафовать за ценники в у.е, но это все – не относящаяся к сути дела пустая и вредная суета. Покуда тенге так и будет плавать – никакая «дедолларизация» не осуществима.
Правильна ли будет мера внедрения талонов на продукты для социально незащищенных слоев населения и будет ли от этого эффект? Не будет ли Казахстан как в Европе плодить люмпенов, живущих на пособиях и не желающих работать?
Любые талоны – это уже «чрезвычайка», признание неработоспособности нормального товарно-денежного обращения. Но вот тезис о люмпенах, желающих не работать и жить на пособия, здесь не уместен. В отличие от Европы, в Казахстане нет системы регистрации безработных с выплатой им пособия. На хотя бы мизерное вспомоществование могут рассчитывать только зачисленные в категорию «социально незащищенных», а это пенсионеры, инвалиды, многодетные семьи. Причем тут отлынивание от работы?
Суть в том, что социальное, по Конституции, государство Казахстан на самом деле таковым не является. И даже в «тучные» годы пенсии и пособия, финансирование образования и здравоохранения осуществлялось по остаточному принципу. А теперь, в кризис, правительство первым делом старается облегчить себе и такое социальное «бремя». А это – не хорошо. Талоны же – это попросту непрофессионально.
Как Вы можете объяснить возможное повышение акциза на бензин в РК?
Казахстанский рынок ГСМ, как мы знаем, не самодостаточен – дополняется российскими производителями. Да к тому же и при снятых таможенных границах. В России же цены на автогорючее несколько выше, но суть даже не в этом, а в принципиально иной, чем у нас, системе налогообложения по всей цепочке от сырой нефти и до АЗС. Там, по подсчетам экспертов, до половины стоимости бензобака «заливается» в бюджет, а у нас – где-то от одной восьмой до четверти, не больше. К тому же в России ГСМ производятся, как правило, в составе вертикально интегрированных компаний «от скважины до бензоколонки», а у нас все части единой производственной схемы самым причудливым образом разведены по разным собственникам и коммерческим схемам.
Если объективно, то все три казахстанских НПЗ, со всеми их поставщиками сырья и покупателями продукции, есть набор естественных и неестественных монополий, требующий решительного государственного регулирования и упорядочения. Правительство же вместо этого изобретает дополнительные фискальные схемы. Так мы можем доиграться до того, что бензин на наших АЗС станет даже дороже, чем на российских.
Правильно ли направление пенсионных накоплений казахстанцев в банковский сектор?
Категорически неправильно. В основу пенсионного накопительства положена эдакая государственная принудительная забота об обеспеченной старости своих граждан. У работающих, не спрашивая их согласия, ежемесячно, всю трудовую жизнь, забирают 10-процентный «закят» от зарплат, под обещание вернуть по выходу на пенсию все в целости и сохранности, да еще и приумноженным. Хотя эти живые деньги очень пригодились бы им как раз в молодости и в зрелости, а не в старости. Но уж коль скоро именно государство приняло решение облагать всех официально работающих такой данью, оно и обязано нести ответственность за сохранение и умножение пенсионных накоплений.
А частные НПФ или коммерческие банки – они всего лишь избираемые государством инструменты такого накопительства. От НПФ недавно отказались – в общем-то правильно, недаром пришлось списать 100 млрд тенге. Но кто сказал, что частные банки – эффективнее и надежнее, да еще в нынешний системный кризис? Наоборот, пенсионные деньги откровенно выделяются банкам для улучшения их положения, другими словами – они предназначены для затыкания банковских кризисных прорех.
Это – с точки зрения конечной государственной социальной и политической ответственности за пенсионные накопления.
А если взять чисто экономический аспект, то романтические времена «портфельного» накопительства, под которые, по рецептам Мирового банка, создавалась накопительная пенсионная система Казахстана, давно позади. И уж тем более не годится банковско-ростовщическая схема прокручивания пенсионных накоплений – не годится в принципе.
Единственный разумный и эффективный способ сохранить и приумножить пенсионные деньги – инвестировать их в ту производственную национальную инфраструктуру, которая находится под тарифным контролем государства. Это электроэнергетика, ЖКХ, трубопроводный и железнодорожный транспорт. Всем таким сферам сейчас остро необходимы длинные и дешевые вложения – а пенсионные накопления и являются таковыми. Другое дело, что это требует обеспечения отсутствующей ныне прозрачности тарифного и инвестиционного процессов.
И в заключение
Если просуммировать все заданные мне вопросы, то общий ответ на них таков:
Пришедший к нам кризис – он не циклический, а системный. Поэтому речь не о том, продлится он еще год, или три года, или шесть лет, а о том, что просто переждать его – невозможно. Правительство же с Национальным банком только тем и занимаются – пытаются «переждать». Повышая налоги и сокращая затраты, сбрасывая с себя все «лишнее» и втягивая, как черепаха под панцирь, самое ценное под себя.
